Ни богослов, ни Арлекин:

Проект
"Страницы истории"
посвящён изучению истории
Евангельских христиан России
Перейти к контенту

Ни богослов, ни Арлекин:

Петербург Eвангельский
Ни богослов, ни Арлекин:
 
к вопросу о крещении Осипа Мандельштама в методистской церкви Выборга в 1911 году
В 1911 году крупнейший в будущем поэт России ХХ века Осип Мандельштам принял крещение в Выборгской методистской церкви. Эта достаточно неожиданная для многих информация подтверждается документом.
 
14 (27) мая 1911 г., согласно «Свидетельству», выданному Методист­ской Епископской церковью в Финляндии, «Иосиф Эмильевич Мандельштам, родившийся в Варшаве 8/20 января 1891  г., после произведенных над ним постановленных согласно Св. Евангелию допросов, касающихся веры и обязанностей христианина, окрещен сего дня нижеподписавшимся пастором Н. Рузеном Епископско-Методистской церкви, находящейся в г. Выборге, Финляндия»[1].
 
По-разному трактуют этот шаг родственники и исследователи творчества Мандельштама. Евгений, младший брат поэта, объясняет этот поступок следующим образом:
 
В 1910 году брат вернулся в Петербург. Закончить полный курс в Гейдельберге семья ему возможности не дала. И все же надо ска­зать, что занятия в Сорбонне и Гейдельберге очень много значили для брата, став основой его многогранного филологического образования, для завершения которого Осип решил поступить на исто­рико-филологический факультет Петербургского университета — в то время одного из лучших в России по составу профессоров. Но для поступления надо было преодолеть одно препятствие: атте­стат зрелости у брата был неважный, и все ограничения для принятия евреев в высшие учебные заведения распространялись и на него. Это фактически лишало его возможности попасть в универ­ситет. Пришлось думать о крещении. Оно снимало все ограниче­ния, так как в царской России евреи подвергались гонениям, пре­жде всего, как иноверцы.
 
Мать по этому поводу не слишком огорчалась, но для отца креще­ние Осипа было серьезным переживанием. Процедура перемены веры происходила просто и сводилась к перемене документов и уплате небольшой суммы.
 
В Выборге был такой пастор Розен, принадлежав­ший к довольно немногочисленной епископско-методистской цер­кви — она насчитывала около полутора миллионов прихожан во всем мире. И вот с его помощью брат превратился в протестанта[2].
 
Это свидетельство о крещении было представлено вместе с документами в университет, куда был зачислен поэт той же осенью[3].
 
Согласно исследованию литературоведа Ю.В.Зобнина, Евгений Ман­дельштам, будучи человеком нерелигиозным (и малочувствительным как к духовным исканиям, так и к поэзии Серебряного века), объясняет принятие крещения соображениями чисто прагматическими. Зобнин в обстоятельной статье «Мандельштам и методисты» выступает против такого взгляда, и пытается выстроить аргументацию в пользу серьезности и осмысленности крещения поэта. Это получается лишь отчасти, поскольку Мандельштам никому не поведал о мотивах своего важного поступка и о своих личных переживаниях.
 
Итак, мы познакомились с двумя точками зрения на крещение поэта. Попытаемся разобраться, какая из позиций (прагматическая или вероисповедная) более обоснована.
 
Сначала зададимся вопросом: почему крещение было принято в Выборге, а не в Санкт-Петербурге, где жил поэт и находилась центральная методистская община?
 
Ответ лежит на поверхности: Мандельштам любил Финляндию. Она значила для него намного больше, чем просто соседняя страна, удобно расположенная рядом с Петербургом. И, конечно, Выборг, который он считал символом Финляндии, занимал особое место и привлекал его сердце. Для него, петербуржца, Выборг имел особую атмосферу непохожести, иностранный европейский аромат. По словам поэта, это был «упрямый и хитрый городок, с кофейными мельницами, качалками, гарусными шерстяными ковриками и биб­лейскими стихами в изголовье каждой постели»[4].
 
В эссе «Финляндия», написанном в 1920-е годы, Мандельштам отдается ностальгическим воспоминаниям юности:
 
Зимой, на Рождестве, — Финляндия, Выборг, а дача — Териоки. < … > Финляндией дышал дореволюционный Петербург, от Владимира Соловьева до Блока, пересыпая в ладонях ее песок и растирая на гранитном лбу легкий финский снежок, в тяжелом бреду своем слушая бубенцы низкорослых финских лошадок. Я всегда смутно чувствовал особенное значение Финляндии для петербуржца, и что сюда ездили додумать то, чего нельзя было додумать в Петербурге, нахлобучив по самые брови низкое снеж­ное небо и засыпая в маленьких гостиницах, где вода в кувшине ледяная. И я любил страну, где все женщины безукоризненные прачки, а извозчики похожи на сенаторов[5].
 
Литературовед Зобнин пишет, что в годы, предшествовавшие крещению (1908-1909), поэт, которому было 17-18 лет, в Выборге бывал. Методист­ская община играла тогда уже весьма заметную роль в выборгской ду­ховной и культурной жизни и вполне могла обратить на себя внимание юного петербургского гостя[6]. Более того, с лета 1910 года происходит расширение работы методистской общины: для этого пастор Н. И. Рузен берет в помощники по евангелизации среди местных русских Александра Иванова[7].
 
Любой русский неофит должен был прослу­шать цикл проповедей-лекций по катехизации и усвоить азы «Дисциплины и Учения Методистской Епископской церкви». В выданном Мандельштаму Рузеном «Свидетельстве» о состоявшемся креще­нии упомянуто о «произведенных над ним постановленных согласно Св. Евангелию допросов, касающихся веры и обязанностей хри­стианина»[8].
 
Очевидно, что весной 1911 года Мандельштам прошел собеседование на готовность к крещению. Более вероятно, что его подготовку, катехизационный цикл бесед, осуществлял не пастор Рузен через переводчика, а его помощник, проповедник Александр Иванов, поскольку это, надо думать, являлось его непосредственной обязанностью. Известно, что это было время энергичного служения Иванова, быстрого духовного роста Смородина, который уже летом 1911 года был назначен помощником пастора Рузена, вместо Иванова, отбывшего служить в Гельсингфорс. Но весной и летом 1911 года Иванов и Смородин[9] трудились еще бок о бок, и Мандельштам, без сомнения, воспринимал учение Христово из их уст, что весьма интересно. Их помазанное служение не оттолкнуло поэта, но вызвало доверие и желание откликнуться на призыв Христа, иначе он не принял бы крещение в их общине.
 
Для Мандельштама этот шаг был жертвенным, поскольку его следствием стал нешуточный конфликт с отцом и последующее отчу­ждение от семьи и близких[10].
 
В 1911 году Мандельштам пробыл в Выборге целых полгода (с марта по август)[11] и посещал собрания в качестве «испытуемого», а затем и «полно­правного члена» Выборгской методистской общины, слушал проповеди пастора Рузена, проповедников Иванова и Смородина. Поэт вернулся в Петербург с завершением дачного сезона. 10 сентября 1911 года он был зачислен на историко-фило­логический факультет университета[12]. О дальнейших отношениях поэта с мето­дистской церковью никаких свиде­тельств в мемуарной литературе (впрочем, очень скудной) не сохрани­лось.
 
Попробуем подвести итог нашим рассуждениям: было ли крещение поэта совершено из прагматических соображений или явилось исповеданием его веры?
 
Выдающийся философ, культуролог, библеист, академик РАН Сергей Сергеевич Аверинцев, не исключая возможности прагматических мотивов, на этом не останавливается и пишет:
 
Кое-что, однако, говорит против такой возможности. Во-первых, предыдущий, 1910 год был заполнен острым религиозным кризисом (…) Во-вторых, в дальнейшем для Мандельштама было важно, что хотя бы в некотором, подлежащем уточнению, смысле, он - христианин. Применительно к человеку еврейского происхождения это означало прежде всего - не иудаист: достаточно конкретный и серьезный выбор. (…) Можно только гадать, почему Мандельштам пошел именно к методистам. В сущности, это тоже довод против грубо практической мотивировки: чтобы ладить с властями Российской империи, проще было принять православие. (…) Если Мандельштам хотел креститься, так сказать, в "христианскую культуру" (…), если для него было важно считать себя христианином, при этом не посещая богослужений, не принадлежа ни к какой общине и не совершая выбора между этими общинами, - не православие и не католицизм, а только протестантизм мог обеспечить ему для этого более или менее легитимную возможность; прецеденты имелись. В немецком обиходе даже был создан особый термин - "культурпротестантизм": он обозначает именно позицию интеллигента, являющегося христианином по крещению и, главное, в силу интеллектуального приятия так называемых христианских ценностей, но держащегося подальше от приходов. Для человека, дорожащего, как Мандельштам, своей удаленностью от всех сообществ, - позиция комфортабельная[13].
 
К похожим выводам пришел исследователь творчества Мандельштама Никита Струве:
 
«Нам кажется справедливее видеть в акте крещения логический момент в духовной эволюции Мандельштама, знак его вхождения в христианскую цивилизацию. Крещение не было церковным шагом, еще менее национальным (что объясняет выбор методистской цер­кви), но принятием христианской системы ценностей»[14].
 
Касательно поэзии Мандельштама, Аверинцев пишет:
 
Из Мандельштама неосторожно делать "христианского поэта" в каком-то специфическом смысле слова. Столь же неосторожно, однако, вместе с Г. Фрейдиным видеть в христианских мотивах его поэзии лишь цветной лоскуток среди прочих таких же лоскутков на театральном наряде Арлекина. Поэт не был ни богословом, ни Арлекином. От своих мыслей о христианстве он отходил, увлекаемый другими сюжетами, но не отказывался, и они продолжают жить подспудно, вступая в новые сочетания, которые могут казаться нам странными, но без которых его пути не объяснишь[15].
 
Есть предположение, что название первой книги стихов Мандельштама «Камень», вышедшей в марте 1913 года, явилось отражением евангельской вести. Когда поэт принимал крещение, только что вышел очередной номер методистского журнала «Христианский поборник», который использовался для катехизации и, очевидно, был подарен пополнившим ряды общины новым членам. Главным материалом номера была проповедь епископа Бурта «Христос - единственная основа». Ее предварял эпиграф, в качестве которого был взят библейский стих: «Ибо никто не может положить другого основания, кроме поло­женного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3:11). Главная идея была выражена епископом в словах: «Мы знаем, что прочность и долговечность строения зависит от прочности основания, и потому под всем, что только человек построит, должен быть камень Божий – Христос»[16]. Отсюда название книги стихов. «Камень» в этом случае надо писать с большой буквы.
 
Стихи, созданные Мандельштамом, свидетельствуют, что «выборгское крещение» явилось для него не только формальной необходимостью для по­ступления в университет, но еще и богатым источником переживаний и размышлений. Так знаменитые слова Лютера на рейхстаге в Вормсе 18 апреля 1521 года: «Я здесь стою! Я не могу иначе. Да поможет мне Бог! Аминь», – вызвали у Мандельштама поэтическую рефлексию. В размышлении о Лютере и о себе (это был год его крещения) он пишет:
 
 
Hier stehe ich — ich kann nicht anders...
 
 
«Здесь я стою — я не могу иначе»,
 
Не просветлеет темная гора —
 
И кряжистого Лютера незрячий
 
Витает дух над куполом Петра.
 
 
1913 (1915?)
 
 
У Мандельштама были свои принципы и определенная твердость характера. Образ Лютера, который смог противостать всей мощи средневековой церкви во имя исповедания веры в Слово Божье и ради сохранения чистоты совести, оказался ему близок. Когда придет время, Мандельштам совершит нечто подобное. Он найдет в себе силы противостать пером поэта тирании Сталина. Это будет стоить ему жизни, но его поэтический гений и сбереженная честь воздвигнут ему памятник нерукотворный, к которому, по слову великого поэта, не зарастет народная тропа.
 
В пользу серьезного принятия христианства говорил и сам образ жизни поэта. Мандельштам не пил, не курил, у него не было романов. Он любил строй мирной жизни и мирного труда, ужасаясь нарушению гармонии, умел переносить голод, холод и лишения, и не мог мириться со злом и несправедливостью[17].
 
Так было ли крещение поэта совершено из прагматических соображений или явилось исповеданием его веры? Пусть каждый ответит себе сам...
 

 

   
 
[1] Вагин Е. Осип Мандельштам – христианин в ХХ веке // Новое русское слово. 1978. 10 дек. С. 8. // Цит.по: Зобнин Ю.В. Мандельштам и методисты // История и культура: исследования. Вып. 13(13). СПб.: 2015, с.165-167.
 
 
 
[2] Мандельштам Е.Э. Воспоминания // Новый мир. 1995. № 10. С.119-178.
 
 
 
[3] Коробова Т. А., краевед. Интимная полутайна крещения Мандельштама // http://www.aalto.vbgcity.ru/node/72 (дата обращения: 28.09.2016).
 
 
 
[4] О любви поэта к Финляндии и Выборгу: Коробова Т. А., краевед. Интимная полутайна крещения Мандельштама // http://www.aalto.vbgcity.ru/node/72 (дата обращения: 28.09.2016).
 
 
 
[5] Мандельштам О. Египетская марка. М.: 1991. С.97-98.
 
 
 
[6] Зобнин, 184.
 
 
 
[7] Христианский поборник. 1910. № 11/12. С. 95, 97.
 
 
 
[8] Зобнин. С.196.
 
 
 
[9] Впоследствии Александр Иванович Иванов и Николай Петрович Смородин стали известными служителями российского евангельского движения, первыми руководителями объединения церквей евангельских христиан в духе апостолов (это направление возникло в Петрограде в 1916 году).
 
 
 
[10] Струве Н. А. Осип Мандельштам. Томск: 1992. С. 90.
 
 
 
[11] Зобнин. С. 196-197.
 
 
 
[12] Зобнин. С.213.
 
 
 
[13] Аверинцев С. Судьба и весть Осипа Мандельштама // http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Literat/aver/sud_mandel.php (26.09.2016).
 
 
 
[14] Струве Н. А. Осип Мандельштам. Томск: 1992. С. 90.
 
 
 
[15] Аверинцев С. Указ.соч.
 
 
 
[16] Зобнин. С.188-191.
 
 
 
[17] Лурье А. Детский рай // Воспоминания о серебряном веке. М.: 1993. С.278-279.
 
 


© "Страницы Истории" при любом использовании материала сайта активная ссылка на проект www.hecrus.ru обязательна
Будь в курсе наших новостей!
Назад к содержимому