Летопись пашковцев (1874-1886)

Опубликован от Степанов В. А. вход Неизвестная история · 21 февраль 2021

Летопись пашковцев (1874-1886): уникальный архивный первоисточник и новые сведения о Петербургском пробуждении

16 января 2012 года автором настоящей статьи в Отделе рукописной и редкой книги Государственного Музея Истории Религии (РО ГМИР), при любезном содействии заведующей отделом Ирины Викторовны Тарасовой, была обнаружена старинная дореволюционная рукопись, повествующая о начале и первом десятилетии евангельского пробуждения в Санкт-Петербурге[1].

С первых минут знакомства с рукописью стало понятно, что сделана самая важная находка за все годы моей архивной работы. Текст представлял из себя самое раннее из известных, вдобавок хорошо структурированное и четкое, изложение истории евангельских христиан (пашковцев) (ЕХП). Рукопись изобиловала новой, неизвестной прежде информацией, отвечала на многие вопросы, на которые прежде историки не имели ответа. Важно, что автором текста был не историк, а высокообразованный и компетентный свидетель и участник движения.

Главная проблема заключалась в том, что текст не содержал никаких выходных данных. Это поставило передо мной задачу атрибуции текста[2], что крайне важно для его правильного понимания. Нужно было найти ответы на вопросы: кто был автором текста? Когда и где он был написан? Известен ли текст в евангельской историографии? Название «Летопись пашковцев» (ЛП) предложено мной и будет использоваться в настоящей статье как отражающее содержание текста рукописи.

Общая характеристика источника

Обнаруженный источник – это рукописный текст старой орфографии, представляющий из себя снятую переписчиком копию с оригинала (либо с другой копии). Текст имеет 209 листов с оборотами, или 417 страниц.

Содержанием рукописи является авторский текст, излагающий летопись основных событий истории ЕХП в Санкт-Петербурге за 1874-1886 годы. В основной текст автором летописи искусно включены различные документы: письма, свидетельства, статьи периодической печати, богословские документы, отчеты о служении, правительственные документы и прочее.

Очевидно, что методом написания этого труда являлся сбор исторических сведений о движении ЕХП, анализ и отбор значимого для целей написания материала и его хронологическое изложение, сопровождаемое краткими авторскими размышлениями и оценками.

Летопись открывается введением, в котором автор излагает свой целостный взгляд на происхождение и три ветви евангельского пробуждения в России. Согласно его взгляду, это пробуждение основано на «живом источнике Божественного слова», которому противостоят «отравленные источники устных преданий». Питательной средой пробуждения стали общины молокан и штундистов на юге России, а также отдельные избранники из православной среды в Санкт-Петербурге.

Историческое повествование начинается со знакомства некоторых русских великосветских дам с лордом Редстоком в Швейцарии в начале 1870-х годов и последовавшего за этим его приезда в Россию в 1874 году. Далее следует хронологическое изложение событий Петербургского пробуждения, а также контактов пашковцев с евангельскими верующими юга России. Последние документы летописи относятся к 1886 году. Какое-либо заключение отсутствует. Авторский текст обрывается этим годом и выглядит незавершенным, поскольку, видимо, предполагалось его продолжение.

Проведенное мною исследование, выходящее за рамки настоящей статьи, позволило прийти к следующим выводам:

Во-первых, сосредоточенность текста «Летописи пашковцев» на Пашкове, характер включенных документов, совместный анализ летописи и обстоятельств его жизни, – дают надежное основание полагать, что автором летописи является сам В. А. Пашков.

Во-вторых, «Летопись пашковцев» – самое раннее из известных, возможно, первое изложение истории ЕХП, написанное, надо полагать, в 1886 году (во всяком случае, не ранее 1886 года и не позднее 1888 года). Вероятное место написания – Англия.

В-третьих, текст «Летописи пашковцев» в переводе на английский язык хорошо известен западной евангельской историографии и неоднократно использовался англоязычными авторами в своих трудах[3]. Однако использование этого текста не на языке оригинала привносит опасность искажения информации, что показано на примере примечательной ошибки Стеда, которая не только не была выявлена в англоязычной среде, но произошло ее тиражирование и дальнейшее распространение.

Наконец, текст «Летописи пашковцев» на русском языке практически неизвестен сегодня отечественной евангельской историографии.

Новизна и уникальность «Летописи пашковцев»

«Летопись пашковцев» уникальна тем, что содержит целый ряд документов, прежде неизвестных отечественной евангельской историографии. Обладающие неоспоримой новизной сведения из этих документов уменьшают количество «белых пятен» в истории евангельского движения и являются наиболее ценным вкладом летописи в расширение наших знаний как по истории пашковцев в Санкт-Петербурге, так и по истории российского евангельского движения в целом. Теперь остановимся и покажем, что представляют из себя эти новые сведения.

Первый приезд Лорда Редстока в Россию в 1874 году

Летопись сообщает[4]:

В начале 70-х годов некоторые дамы, путешествуя по Швейцарии, познакомились с Лордом Рэдстоком, проповедовавшем в то время Христа и Евангелие. Он много расспрашивал их о России и о религиозном состоянии ее. Наши соотечественники сообщили Лорду о прискорбном состоянии умов в России. С тех пор мысль о поездке в Россию глубоко запала ему в душу, и он стал часто и горячо молиться Богу, прося Его указаний в этом деле.

В течение многих лет скорбел и молился он о стране этой, горя желанием духовно помочь ей и, наконец, в 1874 году Господь положил ему на сердце ехать в Россию.

Друзья отсоветовали ему это, говоря, что из его путешествия вряд ли что-либо выйдет, но поручил все дело Господу и поехал.

Приехав в Петербург, Лорд Рэдсток сперва начал проповедовать в реформатских храмах, потом и в разных гостиных.

Ее Высочество Евгения Максимилиановна Ольденбургская открыла свою гостиную для проповедей Лорда Редстока.

Упоминание имени Ее Высочества Евгении Максимилиановны Ольденбургской[5] проливает свет на вопрос, кто была та таинственная Великая Княгиня, которая своим приглашением содействовала приезду лорда Редстока в Россию и оказала ему последующее гостеприимство на первых порах. О ней упоминают, не раскрывая имени, княжна Софья Ливен, а также биограф Редстока госпожа Троттер[6].

Несостоявшийся запрет собраний пашковцев в 1878 году

Летопись сообщает об отношении светских властей к новому движению в 1878 году[7]:

В то время, как Синод тревожился новым религиозным движением в среде русского общества, светские высшие власти оставались довольно равнодушными, очевидно, не придавая особенного значения этому движению, во всяком случае они не препятствовали ему.

С. Петербургский градоначальник Ф. Ф. Трепов[8] даже скорее сочувствовал ему и обратился раз к Пашкову с просьбою съездить на одну фабрику и поговорить там с рабочими, которые начинали волноваться.

Да и сам прокурор Синода гр[аф] Толстой[9] не предпринимал никаких мер против новой проповеди и смотрел на религиозные собрания в доме Пашкова сквозь пальцы.

Однако же начальник III отделения, генерал Мезенцев[10], написал Пашкову письмо, приглашая его явиться в III отделение для объяснений. В это время Пашкова не было в Петербурге, и Мезенцев отложил отправление письма до возвращения его из деревни.

Через несколько времени Мезенцев был убит и его должность временно занял ген[ерал] Дрентельн[11]. Не захотел ли Дрентельн дать ход этому делу, или по каким-нибудь другим соображениям, но Пашков никогда этого письма не получал, и в III отд[еление] его более не приглашали.

Таким образом, летопись сообщает, что первая попытка запретить Пашкову публичную проповедь имела место летом 1878 года. Начальник III отделения генерал Мезенцев написал тогда Пашкову письмо, приглашая его явиться для объяснений, но отложил отправление письма до возвращения Пашкова из деревни. Но вскоре Мезенцев был убит, а занявший временно его должность генерал Дрентельн по неизвестной причине не стал вмешиваться и как-либо ограничивать деятельность пашковцев.

Эта информация хорошо согласуется и дополняется другим архивным источником – письмом товарища обер-прокурора Синода Смирнова Н. П. к обер-прокурору Синода Толстому Д. А. от 15 июня 1878 года[12]:

Ваше сиятельство, граф Дмитрий Андреевич.

(…) Министр Внутренних Дел уведомил меня, что отставной кавалергардский полковник Пашков /говорят он родственник г. Тимашева/ собирает в банях в раздевальной комнате, т.е. в передбаннике народ, молится и читает проповеди, что бывший градоначальник Трепов знал об этих собраниях и не велел полиции вмешиваться в них, а новый градоначальник Зуров[13] и он, Тимашев[14], находят эти собрания опасными, а потому просят моего подключения к этому предмету. Св. Синод, которым предложено вам это дело, постановил просить Тимашева и Мезенцова принять немедленные меры к прекращению этих противу закона сходок, а преосвященного Исидора[15] просить командировать к г. Пашкову одного из викариев или другое духовное лицо для вразумления его. Это дело слушалось только вчера и протокол еще не составлен.

Вот и все наши новости.

Информацию «Летописи пашковцев» о событиях 1878 года подтвердил и Победоносцев, который 5 мая 1880 года писал: «Еще в 1878 году, по указанию здешнего Митрополита, обращено внимание на Пашковские собрания и предписано Полиции прекратить их, но это предписание осталось без действия»[16].

Таким образом, летопись информирует нас о том, что в 1878 году была предпринята первая попытка государства наложить запрет на проповедническую деятельность Пашкова, которая в силу возникших обстоятельств ни к чему не привела.

В евангельской историографии существует целый ряд источников, сообщающих, что собрания Пашкова были воспрещены еще в 1877 году[17]. Однако эта информация не заслуживает доверия, поскольку ни один из указанных источников не опирается в рассматриваемом вопросе на первоисточник. Кроме того, «Летопись пашковцев» не подтверждает эту информацию.

Время и этапы установления хлебопреломления

Летопись сообщает[18]:

Приблизительно около конца 1879 г[ода] некоторые из Петербургских обратившихся стали собираться изредка по воскресным дням утром в числе не более 6 или 7 для преломления хлеба в воспоминание крестной смерти Спасителя, по примеру первых христиан – учеников и апостолов Христовых и так, как оно делается ныне в собраниях Плимутских братьев. (…)

Участвовали в таких собраниях те, которые почли за долг совести отделиться от православной церкви, в учении которой исследование Писаний обнаружило для них много положительных отступлений от учения апостолов Христовых, содержащегося в посланиях, много того, что не оправдывается указаниями Св. Писания и поэтому не имеет законного основания.

В 1881 г[оду] осенью, прибывший из заграницы гр[аф] А. П. Бобринский с понятиями, выработанными на тщательном изучении Сл[ова] Божия и сверенными с практическим применением этих понятий у Швейцарских и Английских братьев, повлиял, как знанием своим, так и превосходством ума и силою воли на всё общество обращенных. Задавшись мыслью образовать в Петербурге церковь, он стал привлекать к преломлению хлеба верующих из простолюдин, вследствие чего число участвующих в этих собраниях[19] мало-помалу возросло до цифры более ста человек.

Таким образом, из летописи следует, что хлебопреломление было введено в Санкт-Петербурге постепенно, в два этапа. Сначала около конца 1879 года пашковцы стали практиковать причастие для узкого круга лиц из аристократии. Летопись сообщает, что введение причастия стало знаковым событием, ознаменовавшим начало процесса отделения пашковцев от православия. Далее в 1881 году, под впечатлением от увиденного в Европе, граф Бобринский стал формировать в Санкт-Петербурге евангельскую церковь, привлекая к преломлению хлеба верующих из всех сословий. В короткий отрезок времени количество участвующих в заповеди возросло с изначальных 6-7 до свыше 100 человек. Летопись характеризует Бобринского как второго лидера петербургских верующих, в какие-то периоды времени не уступавшего по влиянию Пашкову.

Информация летописи о преломлении хлеба проясняет достаточно туманный вопрос, ибо евангельская историография по данному предмету достаточно разноречива. Историк Коррадо пишет, что вечеря Господня преподавалась во все годы по воскресеньям[20]. Хотя прямо она не говорит, но всё же из ее утверждения вытекает, что заповедь была введена еще при Редстоке. С другой стороны, Коррадо приводит мнение историка Гутше, считавшего очень возможным, что пашковцы ввели причастие благодаря Георгу Мюллеру, приезжавшему в Санкт-Петербург в начале 1883 года[21]. В то же время Пузынин пишет определенно, что Редсток не практиковал хлебопреломления или крещения в России. Пузынин поддерживает точку зрения Гутше[22]. Все эти точки зрения не соответствуют «Летописи пашковцев», которая убеждает нас в том, что установление хлебопреломления не связано с приездами в Петербург ни Редстока, ни Мюллера.

Хроника событий Петербургского съезда евангельских верующих 1884 года

Летопись сообщает[23]:

К 31 марта собрались в Петербурге представители всех сект. В понедельник 2 апреля, назначено было первое совещание. В воскресенье[24] все собрались для богослужения в доме княгини Ливен. Баптисты присутствовали при преломлении хлеба, но не участвовали в нем. Так как П[ашко]в отдал свой дом в наем и переселился сам с семейством в помещение нижнего этажа, то большие собрания происходили в доме кн[ягини] Ливен.

На первом совещании в понедельник 2 ап[реля], между всеми присутствующими господствовало полнейшее единодушие, и все они были соединены любовью Христа, несмотря на различие народностей и состояний.

Второе совещание происходило 3 ап[реля] на Выборгской стороне в д[оме] П[ашко]ва. После совещания все обедали вместе.

Третье совещание было у гр[афа] Корфа[25].

Четвертое совещание 5 ап[реля], у кн[ягини] Ливен, и после каждого из них у всех верующих был общий обед. Каждый день в 11 час[ов] утра все собирались у гр[афа] Корфа, для общей молитвы, продолжающейся до часу. В 3 часа начинались совещания.

В субботу 6 ап[реля][26] П[ашко]в получил письмо от Захарова, пресвитера одной из евангелических церквей России, который уведомлял его, что со вчерашнего вечера он арестован вместе со многими другими. П[ашко]в и гр[аф] Корф отправились к градоначальнику генералу Гриссеру (так)[27], но им не удалось увидаться с арестованными.

Православные священники тех сел, из которых приехали пресвитеры, узнав об их отъезде в Петербург и воображая, что они отправились с целью подать просьбы Царю о религиозных льготах, дали знать Петербургским властям об их приезде. Почти все молокане остановились на Выборгской стороне в одной гостинице, но Деляков остановился особо. К нему первому явилась полиция. Не делая тайны из их приезда в Петербург, он назвал всех других и дал их адресы. Их было 25 чел[овек], не считая немцев, финляндцев, англичан и шведов, с которыми число приехавших доходило до 70.

7 апр[еля] их заперли для того, чтобы допросить.

Во время допроса полиция убедилась в том, что они не опасны для государства, и отпустили их на волю, весьма вежливо прося их не уезжать пока еще из города. Вечером собрались в д[оме] кн[ягини] Ливен на Большой Морской. Любовь, радость, мир царили на этом собрании, которое длилось до 11 часов.

Возвращаясь домой, сектанты нашли у себя полицию, которая дожидалась их, чтобы свести второй раз в участок.

Случилось, что во время их отсутствия водопровод ватер-клозета в их гостинице оказался засоренным. Призвали механика и нашли там шрифт. Вероятно, в той же гостинице находились нигилисты, имевшие у себя тайную типографию. Когда полиция пришла в первый раз арестовать сектантов, нигилисты испугались, думая, что напали на их след, и бросили шрифт в ватер-клозет. Впрочем, это одни только предположения, и дело осталось неразъясненным.

Понятно, что на сектантов пало подозрение. Началось серьезное следствие. Это следствие было поручено некоторому Путилину, человеку очень ловкому, уже много лет служащему в полиции, но малосведущему и малообразованному. У него хватило однако довольно здравого смысла, чтобы понять, это подозрение в революционных замыслах неосновательно. Путилин сообщил это Министру Внутр[енних] Дел, гр[афу] Толстому, и ожидал, что ему прикажут прекратить следствие, но вдруг он получил новые секретные предписания продолжать следствие. Очевидно, поняли, что это дело касается не политики, а вопроса религиозного.

Государь Александр III приехал на несколько дней из Гатчины в город: полиция была настороже и все в большом волнении. Понятно, что приключение в гостинице на Выборгской еще усилило всеобщее возбуждение. Открытие, что тут дело идет о религии, что совершается объединение братьев юга с петербургскими и происходят религиозные совещания, было настоящим громовым ударом.

Допросив и обыскав пресвитеров, полиция отняла у них письма, заметки и, проводив их на железную дорогу, отправила каждого на родину. Петербургские братья узнали об их отъезде только из небольшой записки Захарова, написанной карандашом.

8 апреля они уехали из Петербурга, 10-го же выехали и остальные сектанты. Шведские, немецкие и английские миссионеры не получали от полиции приказания выехать из города. По всей вероятности, полиция вовсе ничего и не знала об их приезде в Петербург.

Молокане, штундисты, баптисты были заключены в одном и том же участке. Они впоследствии сознались, что ничего так не способствовало их объединению, как это совместное заключение: их соединяли одни и те же страдания, одни и те же беспокойства, одна и та же надежда.

Достойно внимания, что «Летопись пашковцев», как никакой другой источник, излагает достоверно как общую хронику событий съезда, так и его немаловажные подробности. На съезд прибыло около 25 русских делегатов с юга России. Вместе с миссионерами из Англии, Германии, Швеции, Финляндии число приехавших составило 70 человек. Общее число участников, включая местных верующих, летопись не указывает: очевидно, их было около ста[28]. К сожалению Пашкова и других организаторов съезда, объединения верующих не произошло ни в совместной Трапезе Господней, ни посредством единодушного признания богословских параграфов. После этого съезд был прекращен вмешательством полиции. В этой связи важной является мысль, впоследствии высказанная делегатами, что ничего так не способствовало их объединению, как арест и совместное заключение, когда их соединили «одни и те же страдания, одни и те же беспокойства, одна и та же надежда».

Конспект Петербургского съезда 1884 года

В евангельской историографии было принято считать, что протокол Петербургского съезда 1884 года не сохранился[29], либо вовсе не существовал. Вторую точку зрения высказал С. Н. Савинский, написав: «О ведении протокола съезда ничего не известно (вероятнее всего, что таковой не велся)»[30].

Слава Господу! Это оказалось не так. В «Летопись пашковцев» включен «Конспект первой Петербургской конференции, составленный одной из присутствовавших». Он содержит достаточно подробные записи четырех заседаний съезда, со 2 по 5 апреля.

Возможно, что наибольший интерес у любителей истории вызовет как раз-таки возможность познакомиться с этими записями. Богословские взгляды делегатов съезда отражают богатую палитру вероисповедных традиций и культурных различий внутри евангельского движения в России. При чтении конспекта как будто устраняется толща времени, и восстают живые фигуры легендарных отцов-основателей: Бедекера, Пашкова, Корфа, Каргеля, Редклифа, Павлова, Делякова, Захарова, Богданова, Амирханьянца, Либига… Они ведут разговор, рассуждают, аргументируют, настаивают, соглашаются в одних вопросах, возражают друг другу в других … Конспект подробно зафиксировал всё это – и подарил нам невероятный эффект присутствия!

Научно-богословский потенциал записей съезда весьма велик и, без сомнения, их изучение историками и богословами повлечет за собой новые публикации, касающиеся исследования широкого спектра богословских представлений, формировавших религиозную картину России второй половины XIX века.

Приглашение Пашкова и Корфа к начальнику полиции Оржевскому

В летописи написано[31]:

20 мая Оржевский пригласил явиться к себе П[ашко]ва и Корфа. Оржевский был нач[альник]ом государственной полиции и помощником минист[ра] внут[ренних] дел. Он пригласил их подписать бумагу, по которой они должны были обещать не проповедовать евангелия, не распространять брошюры и не принимать у себя сектантов с юга и не иметь с ними никакого сношения. П[ашко]в и Корф отказались подписать бумагу. Тогда им велено было выехать из России в течение 2 недель. Оржевский сказал, что им запрещено вести переписку с братьями с юга и что если преступят это запрещение, имение их будет взято под опеку. В тот же день генерал Оржевский отправился к кн[ягине] Левен и, именем Государя, запретил ей принимать в своем доме сектантов.

Историк Коррадо обращает внимание на путаницу в вопросе, кем из высоких чиновников были вызваны для решения своей судьбы Пашков и Корф. Со ссылками на разные источники Коррадо называет министра юстиции, а также обер-прокурора Св. Синода Победоносцева[32]. Однако ни тот, ни другой ответ не соответствуют действительности. Согласно «Летописи пашковцев», Пашков и Корф были вызваны Оржевским, занимавшим должность начальника государственной полиции и помощника министра внутренних дел. Это соответствует и воспоминаниям графа Корфа, писавшего о вызове к начальнику полиции[33].

Однако Оржевский был всего лишь исполнителем. Решение выслать Пашкова и Корфа было принято на совещании тремя начальствующими лицами: обер-прокурором Св. Синода Победоносцевым, министром внутренних дел Толстым и министром юстиции Набоковым[34]. Это решение трех министров было утверждено Высочайшей волей Императора Александра III, после чего объявлено Пашкову и Корфу[35].

Выводы

В заключение кратко сформулируем главные выводы нашего исследования.

Во-первых, «Летопись пашковцев» – это обнаруженный автором настоящей статьи в Отделе рукописной и редкой книги ГМИР уникальный первоисточник по ранней истории ЕХП (1874-1886). Летопись состоит из авторского текста, излагающего хронику основных событий движения ЕХП и содержащего авторские размышления и оценки, и прочих составляющих ее документов: писем, свидетельств, газетных публикаций, богословских документов, отчетов о служении, правительственных документов и т.д. История ЕХП изложена в контексте всего российского евангельского движения второй половины XIX века, т.е., рассмотрены связи ЕХП с молоканами, штундистами, баптистами, братскими меннонитами, евангельскими христианами-захаровцами и др.

Во-вторых, «Летопись пашковцев» является новым важнейшим первоисточником по истории движения ЕХП, проливающим свет на значительное количество вопросов, ответы на которые невозможно получить из иных источников евангельской историографии, что было проиллюстрировано в настоящей статье.

В-третьих, текст «Летописи пашковцев» на русском языке практически неизвестен сегодня отечественной евангельской историографии. Задача настоящей публикации – привлечь внимание к летописи и сделать ее доступной для всех, интересующихся историей евангельского движения. С этой целью мной готовится издание сборника, включающего вступительную статью и текст «Летописи пашковцев» с необходимыми комментариями.

Библиография

Архивные источники

ГАРФ. Ф. 102. 3 д-во. 1882 г. Д. 974. Ч. 3.

РГИА. Ф. 1574. Оп. 1. Д. 125.

РГИА. Ф. 1574. Оп. 2. Д. 63.

РО ГМИР. Ф. 2. Оп. 21. Д. 99.

Литература

1. Истоки евангельского движения в России. П. М. // Вестник истины. 2007. № 6. С.33-40.

2. История ЕХБ в СССР. М.: ВСЕХБ, 1989.

3. К пастырской борьбе с сектою пашковцев, называющих себя «евангельскими христианами». А. Н. Сергиев Посад: 1910.

4. Кончина основателя секты пашковцев // Миссионерское обозрение. 1902, март. С. 603-607.

5. Коррадо Ш. Философия служения полковника Пашкова. СПб.: Библия для всех, 2005.

6. Корф М. М. Мои воспоминания о духовном пробуждении в России в годы 1874-1884 // Каретникова М. С. 400 лет баптизма. СПб.: Библия для всех, 2010. С. 130-189.

7. Ливен С. Духовное пробуждение в России. Корнталь: Свет на Востоке, 1990.

8. Половцов А. А. Дневник государственного секретаря (в 2-х томах). М.: Наука, 1966.

9. Попов В. Евангельские христиане-пашковцы // Богомыслие. 1998. № 7. С.128-159.

10. Пузынин А. Традиция евангельских христиан. М.: ББИ, 2010.

11. Савинский С. Н. История евангельских христиан-баптистов Украины, России, Белоруссии (1867-1917). Т.1. СПб.: Библия для всех, 1999.

12. Сведения о секте пашковцев. СПб.: [1886].

13. Терлецкий Г. Секта пашковцев. СПб.: 1891.

14. Церковь должна оставаться церковью. Необратимые десятилетия 1917-1937 в истории евангельского и баптистского движений. М.: Историко-аналитический отдел МСЦ ЕХБ, 2008.

15. Trotter E. Lord Radstock: An Interpretation and a Record. London: 1914.

[1] РО ГМИР. Ф. 2. Оп. 21. Д. 99.

[2] Атрибуция – установление авторства анонимного произведения литературы, времени и места его создания.

[3] Stead W. T. Truth about Russia. London, Paris, New York & Melbourne. Cassell & Company, Limited, 1888. P. 364-365; Коррадо Ш. Философия служения полковника Пашкова. СПб.: Библия для всех, 2005. С. 55, 88, 126, 128, 130, 137, 149-150 и др.; McCarthy M. M. Religious Conflict and Social Order in Nineteenth-Century Russia: Orthodoxy and the Protestant Challenge, 1812–1905: PhD Diss. University of Notre Dame, Notre Dame, Ind., 2004. P. 45, 59, 87, 88, 155, 172, 181, 182, 188.

[4] ЛП. Л. 7об-8.

[5] Светлейшая княжна Евгения Максимилиановна Романовская, герцогиня Лейхтенбергская, в замужестве принцесса Ольденбургская (1845, Санкт-Петербург — 1925, Биарриц, Франция) — член Российского императорского дома (с титулом «Императорское высочество»). Внучка императора Николая I. Была четвёртым ребёнком и третьей дочерью в семье великой княгини Марии Николаевны и герцога Максимилиана Лейхтенбергского. Евгения Максимилиановна проявляла большую активность в общественной жизни, занимаясь благотворительной деятельностью.

[6] Ливен С. Духовное пробуждение в России. Корнталь: Свет на Востоке, 1990. С.10-11; Trotter E. Lord Radstock: An Interpretation and a Record. London: 1914. P.186.

[7] ЛП. Л.12 с об.

[8] Федор Федорович Трепов занимал должность Санкт-Петербургского градоначальника с 10 апреля 1873 по 23 мая 1878 года.

[9] Граф Дмитрий Андреевич Толстой (1 марта 1823 — 25 апреля 1889) — русский государственный деятель и историк. Обер-прокурор Святейшего Синода (23 июня 1865 — 23 апреля 1880), министр внутренних дел и шеф жандармов (1882—1889).

[10] Николай Владимирович Мезенцов (или Мезенцев) являлся шефом жандармов и начальником III отделения в 1876-1878 гг. Убит в результате теракта 4 августа 1878 года террористом-народником С. М. Кравчинским.

[11] Генерал Александр Романович Дрентельн занимал должность шефа жандармов и начальника III отделения с 13 октября 1878 года до 28 февраля 1880 года.

[12] РГИА. Ф. 1574. Оп. 1. Д. 125. Л. 2-3.

[13] Зуров до 19 мая занимал должность Гродненского градоначальника и с нее переведен в Санкт-Петербург градоначальником.

[14] Тимашев был министром внутренних дел до 27.11.1878.

[15] Исидор (Никольский) – митрополит Новгородский, Санкт-Петербургский и Финляндский с 1860 по 1892 гг.

[16] Вестник истины. 2007. № 6. С.39; этот же текст, без датировки: РГИА. Ф. 1574. Оп. 2. Д. 63. Л. 1.

[17] Терлецкий Г. Секта пашковцев. СПб. 1891. С. 66; Миссионерское обозрение. 1902, март. С. 606; К пастырской борьбе с сектою пашковцев, называющих себя «евангельскими христианами» (автор: А.Н.). Сергиев Посад: 1910. С. 8-9; и др.

[18] ЛП. Л. 60-61.

[19] Воскресные утренние собрания с причастием, на которых присутствовали только верующие.

[20] Коррадо Ш. Философия служения полковника Пашкова. СПб.: Библия для всех, 2005. С. 67.

[21] Коррадо. Указ.соч. С. 111.

[22] Пузынин А. Традиция евангельских христиан. М.: ББИ, 2010. С. 191.

[23] ЛП. Л. 71об-73 с об.

[24] 1 апреля.

[25] 4 апреля.

[26] Не в субботу, а в пятницу 6 апреля.

[27] Пётр Аполлонович Грессер (1833—1892) — генерал-адъютант, генерал-лейтенант русской императорской армии (1883), в 1882-1892 гг. санкт-петербургский обер-полицмейстер, затем градоначальник.

[28] Выписка из записной книжки Тифлисского гражданина Василия Гурьева Павлова // Сведения о секте пашковцев. СПб. [1886]. С. 27; История ЕХБ в СССР. М.: ВСЕХБ, 1989. С. 99.

[29] Попов В. Евангельские христиане-пашковцы // Богомыслие. 1998. № 7. С. 146.

[30] Савинский С. Н. История евангельских христиан-баптистов Украины, России, Белоруссии (1867-1917). Т.1. СПб.: Библия для всех, 1999. С. 198; История ЕХБ в СССР. С. 99.

[31] ЛП. Л. 92об.

[32] Коррадо. Указ.соч. С. 153-154.

[33] В немецком оригинале Корфом использовано выражение «Minister der Polizei». Эта должность была ошибочно переведена с немецкого языка на русский как министр юстиции (Корф М. Мои воспоминания о духовном пробуждении в России в годы 1874-1884 // Каретникова М. С. 400 лет баптизма. СПб.: Библия для всех, 2010. С. 186).

[34] Половцов А. А. Дневник государственного секретаря (в 2-х томах). М.: Наука, 1966. Т. 1. С. 220.

[35] ГАРФ. Ф. 102. 3 д-во. 1882 г. Д. 974. Ч. 3. Л. 96 // Цит. по: Церковь должна оставаться церковью. Необратимые десятилетия 1917-1937 в истории евангельского и баптистского движений. М.: Историко-аналитический отдел МСЦ ЕХБ, 2008. С. 198.