Герман Фаст, жизнь и вклад в евангельское движение в России (1860-1935)

Опубликован от Степанов В. А. вход Неизвестная история · 22 октябрь 2016
Tags: История, евангельского, движения, Петербург, Евангельский, Герман, Фаст

В вечной памяти будет праведник (Пс. 111:6).

Автор исследования: Степанов Владимир Андреевич

В 1935 году на 75-м году ушел из жизни Герман Исаакович Фаст. И.С.Проханов в посмертном слове написал: «Не всем верующим, принадлежащим к евангельскому движению, известно имя покойного брата, но до 1894 года его хорошо знали в России»[1].

Как ни странно, выдающуюся роль Германа Фаста в евангельском движении России лучше всех увидел полицейский чиновник В.А.Валькевич, которым в 1900 году в Тифлисе была издана ограниченным тиражом, для служебного пользования, «Записка о пропаганде протестантских сект в России и, в особенности, на Кавказе». Этот труд является очень ценным сборником первичных документов по истории евангельского движения конца 19 века. Особый интерес представляют письма, попавшие в руки полиции в результате обысков, производившихся в домах верующих.

«Записка» Валькевича содержит серьезный анализ положения дел в евангельском движении в России в 1890-е годы, и в числе главных руководителей его называет проживающего в Петербурге частного учителя Германа Исааковича Фаста и его ученика в деле миссии — инженера-технолога И.С.Проханова. Валькевич посвящает Фасту и его деятельности 17 страниц, более чем кому-либо, чем подчеркивает его выдающуюся роль[2].

Поскольку, в отличие от Проханова, имя Германа Фаста ныне несправедливо забыто, целью реферата является восстановление памяти об этом служителе на ниве Божьей, краткое изложение его биографии, с акцентом на его многогранном служении в России в первой половине 1890-х годов.

Ранние годы

Герман Фаст родился 14 апреля 1860 года в колонии Гнаденфельд[3], Бердянского уезда, Таврической губернии[4]. Он был тринадцатым из 14 детей поселянина Исаака Петера Фаста, переселившегося в Россию из Мариенбургера Вердера[5] в Пруссии[6] и женатого на Елизавете Дик[7].

В течение четырех лет Герман посещал занятия в Vereinsschule[8] в Орлове и прошел катехизацию у старейшины Бернгардта Хардера. После этого он вернулся в Гнаденфельд, где после трех лет обучения окончил Zentralschule.

В 1878-1879 годах он преподавал в школе в Руднервайде. Спустя год, занимаясь преподаванием в лютеранской школе в Бердянске, он пережил личный опыт обращения. После этого он в течение трех лет учился в Санкт-Кришонской Библейской школе в Швейцарии, близ Базеля, получив там евангелическое миссионерское образование.

После возвращения в Россию в 1883 году, он преподавал два года в показательной школе Musterschule в Гальбштадте (Молочанске).

В 1885 году он отправился в Феодосию (Крым), где проповедовал в лютеранской церкви и изучал русский язык. Именно там произошла судьбоносная встреча: приехавшая из Петербурга графиня Шувалова пригласила его стать воспитателем ее внука Василия[9]. Фаст согласился, и был наставником молодого графа с 1886 по 1894 годы[10].

В 1887 году, 22 июня, в баптистской церкви в Риге Герман Фаст женился на Елизавете Горинович[11]. Знакомство их произошло в Гальбштадте, где Елизавета была частным учителем, в то время, когда Герман преподавал там. Елизавета, как и Герман, прошла обучение в Санкт-Кришонской школе[12]. У супругов родилось пятеро детей, которых звали: Николай, Мария, Ольга, Эрнест и Констанция.

Отметим важную роль обстоятельств в формировании человеческой судьбы. Работа домашним учителем у графини Шуваловой и женитьба на пашковке Елизавете Горинович ввели Фаста в самое сердце евангельского движения в Санкт-Петербурге, а многогранное служение в столице Российской империи раскрыло богатый потенциал личности Германа Фаста.

Петербургский период

К моменту прибытия в Петербург Герман Фаст был уже достаточно подготовленным служителем, благодаря продолжительному процессу учебы и преподавания. Хотя он мог быть связан с Петербургом еще с 1886 года, но как духовный лидер проявил себя с 1890 года. Остановимся поочередно на разных гранях его масштабного служения, продолжавшегося в столице Империи до 1894 года.

Согласно Валькевичу, Фаст, будучи немцем по национальности, на первых же порах, для успеха евангельского дела в Петербурге, постарался приобрести себе способного ученика русской национальности. Таковым стал И.С.Проханов, бывший в то время (с 1888 по 1893 гг.) студентом С.-Петербургского Технологического института и ставший ближайшим сотрудником Фаста в их совместной миссионерской деятельности[13].

Фаст был старше на девять лет, образован, деятелен, обладал хорошим характером, что привлекло к нему молодого, одаренного, желавшего проявить себя Проханова. Между ними возник тесный союз, нацеленный на служение Богу. Ради пользы дела Проханов даже переехал в дом Фаста, где занял небольшую комнату[14].

Вскоре они оказались в эпицентре церковной дискуссии. Евангельское движение в Петербургеносило ревивалистский характер, следовало английской традиции «открытых братьев», допускавшей к Вечере Господней как тех, кто был крещен по личной вере, так и тех, кто был крещен во младенчестве, если они имели свидетельство духовного возрождения и живой веры. Различие воззрений в вопросе крещения не служило помехой в общении верующих и не нарушало единства общины. В Петербурге наиболее авторитетным продолжателем традиции Редстока-Пашкова был И.В.Каргель.

Присоединение к Русскому союзу баптистов

Но свободный взгляд пашковцев не разделялся баптистами, чья проповедь быстро распространялась на просторах Российской империи. В Петербурге именно Фаст и Проханов стали проводниками баптистского богословия. Зимой 1890-1891 года это привело к их богословскому столкновению с Каргелем. В результате, не придя к согласию, Фаст и Проханов отказались от участия в Вечере Господней в общине Каргеля[15].

Причина конфликта может быть легче понята, если принять во внимание, что в то время Фаст состоял на жаловании миссионеров Русского союза баптистов, руководимого Деем Мазаевым[16]. В результате, хотя они и не разорвали общения с пашковцами, но организовали независимую от них общину баптистского направления[17]. Это новое собрание, под руководством Фаста, уступало по численности пашковскому и происходило в небольших помещениях, в условиях глубокой конспирации, что было связано с введением полного запрета на такие собрания со стороны полиции. Отдавая должное смелости и энергии Фаста, Проханов вспоминал на закате жизни:

«В то время евангельская работа была связана с большим риском. Везде и всюду была полицейская слежка. Брат принимал в этой работе горячее участие. Нас очень часто видели вместе то в залах княгини Щ[ербатовой], то в собрании в комнате кучера в подвальном этаже дома графини Ш[уваловой], то где-нибудь в подвальной каморке или на чердаке брата-башмачника, или в мастерской брата-столяра»[18].

Согласно Валькевичу, в назначенные дни, преимущественно по воскресным и праздничным дням, в квартире Фаста собирались разные лица, иногда более 20 человек[19]. В 1891 году собрания устраивались в Царском Селе, где тогда проживал Фаст. Своим почтовым адресом в Петербурге Фаст указывал: набережную Мойки, 33 – дом графини Шуваловой, где также, как было упомянуто, происходили собрания[20].

Неудовлетворенность баптизмом

По духу Фаст был человеком Евангельского Альянса, имевшим близкие отношения и широкие связи с представителями самых разных протестантских церквей. Некоторые черты баптизма (акцент на внешних формах, поверхностность, дух исключительности, критицизма, самоизоляции) были неприятны ему. В начале 1893 года его неудовлетворенность достигла некоторой критической точки, что нашло отражение в его письме жене, написанном из Закавказья в Петербург:

«Дорогая Елисавета!… В твоем последнем письме ты спрашиваешь, писал ли мне Д.И. (Дей Иванович Мазаев – прим. Валькевича) относительно оставления меня на дальнейшее время. Нет. Не он, а я ему писал и именно следующее: так как я из всего вижу, с каким принуждением достигнуто назначение мое на должность, то я чувствую, что я далее не могу рассчитывать на помощь братьев. Работать я буду, но не как ставленник русских баптистов. (…) Алтухов (один из членов Санкт-Петербургской баптистской общины – прим. Валькевича) – печальное доказательство поверхностности баптизма. Я очень боялся провиниться в такой же поверхностности, да и едва ли можно этого избегнуть, так как эти внешние формы, как крещение и т.п., заманчивы для людей; внутреннее же еще не достигло надлежащей зрелости. Да сохранит нас Господь от ложного пути и выведет на ровную дорогу»[21].

Трудно сказать, состоялся ли тогда выход Фаста из Русского союза баптистов. Через несколько лет, в Румынии он еще трудился в среде немецких баптистов, однако после переселения в Канаду стал членом церкви братских меннонитов.

Сторонник евангельского единства

В петербургский период Фаст был уже вполне сформировавшимся сторонником единства всех евангельских верующих. Поэтому в разномыслиях между евангельскими исповеданиями он скорее искал диалога и примирения позиций, нежели доказательств чьей-то неправоты. Так, 21 августа 1890 года Фаст в письме Пашкову, описывая конфликт штундистов и баптистов, выражает надежду на сближение их позиций[22].

Спустя три месяца он пишет Пашкову о целях листка, вскоре названного журналом «Беседа». Листок имеет главной целью назидание и ободрение верующих, разбросанных на всем пространстве обширной России, и должен послужить к сплочению и объединению русских верующих всех направлений. В нем будут участвовать баптисты, штундисты и свободные христиане[23]. «Беседа» была задумана именно как «связующее звено всех верующих». Журнал начал издаваться в Петербурге с половины 1890 года. Первые три года Фаст был главным редактором журнала, а Проханов – ближайшим его сотрудником и редактором. Вследствие преобладающего влияния Фаста и его единомышленников из пашковцев, «Беседа» получила евангельское свободно-конфессиональное направление и старалась проводить эту линию среди своих читателей по всей Империи. Согласно Валькевичу, Фаст помещал в «Беседе» статьи, направленные к ослаблению значения баптистских обрядов, внешних форм Богопочитания и вообще особенностей баптизма. Этот подход предопределил широкий по конфессиональному составу круг подписчиков[24].

Даже статьям толстовцев находилось место на страницах журнала. Отношения между Львом Толстым и евангельскими верующими – отдельная, важная и интересная тема, к сожалению, выходящая за рамки реферата. Скажем только, что Фаст относился к Толстому с огромной симпатией, встречался и переписывался с ним, восторгался его человечностью и литературным гением. Однако Фаст не мог не скорбеть о том, что Толстой отрицал Божественную природу Иисуса Христа и Его искупительную жертву, принесенную за грех мира[25].

Широкие связи

Благодаря своим многочисленным связям, Фаст являлся посредником между иностранными и русскими протестантами и содействовал их сближению. В его записных книжках за 1889-1893 годы фигурируют следующие ключевые фигуры евангельского движения: Пашков, Корф, Вилер; директора Британского Библейского Общества в Германии Ватт, в южной России Моррисон, в северной России Никольсон, представитель Евангельского Альянса доктор Бедекер и многие другие лица.

Согласно Валькевичу, Фаст находился в самых тесных отношениях с администрацией Библейской школы в Санкт-Кришоне, а также с евангелической миссионерской ассоциацией в Швейцарии, возглавляемой доктором Иегером, к которой принадлежала эта школа и сам Фаст в статусе евангелиста. Очевидно, по рекомендации Фаста в Санкт-Кришонскую школу был направлен петербуржец Ив. Мещанинов для получения миссионерского образования[26].

Таким образом, Фаст был фигурой, связующей петербургских верующих с разными евангельскими группами в России и с различными христианскими организациями в Европе. Очевидно, эти международные связи он сделал доступными и для Проханова, когда тот выехал в 1895 году за границу.

Поддержка гонимых и ссыльных верующих

Годы служения Фаста в Петербурге пришлись на пик репрессивной политики по отношению к евангельским верующим, проводившейся под руководством обер-прокурора Святейшего Синода К.П.Победоносцева. Многие верующие подверглись судебной или административной высылке в Закавказье, где они оказались в тяжелейших условиях, часто без средств к существованию, зачастую на грани жизни и смерти. Деятельность Фаста по оказанию помощи этим страдальцам за веру была многогранна.

Во-первых, состоя на службе у графини Шуваловой, Фаст использовал свое положение, чтобы быть посредником и прибегать к помощи высокопоставленных лиц, в решении проблем, с которыми к нему обращались верующие из самых разных мест России, чаще всего по вопросам их судебного или административного преследования. Из переписки видно, что заступническое служение петербуржцев являлось отлаженным механизмом. Чаще всего Фаст прибегал к помощи графини Е.И.Шуваловой, иногда княгини М.Н.Щербатовой, барона П.Н.Николаи и др. Все названные лица были вхожи в эшелоны власти и могли облегчить положение преследуемых[27].

Во-вторых, Фаст, совместно с Пашковым и Каргелем, участвовал в проекте, целью которого было помочь сосланным верующим выехать из страны. Кроме улучшения условий жизни, этот проект помощи преследовал миссионерские цели. Предполагалось, что большие группы верующих отправятся в те районы Европы, где имелась большая нехватка миссионеров, в первую очередь, в Румынию. На апрель 1894 года была запланирована поездка Фаста на Кавказ, чтобы подготовить ссыльных к эмиграции. Однако после обыска в доме Фаста, о чем разговор впереди, в ходе которого были конфискованы письма к ссыльным и их паспорта, осуществить этот проект стало невозможно[28].

В-третьих, Фаст лично участвовал в духовной и материальной поддержке ссыльных верующих, привлекая внимание и ища помощи в этом у зарубежных христиан. Наибольший общественный резонанс вызвала поездка Фаста в Закавказье вместе с двумя квакерами: англичанином Беллоу (John Bellow) и австралийцем Нисом (Joseph Neive). Их путешествие продолжалось с декабря 1892 по февраль 1893 года. Маршрут пролег через Тифлис, Елисаветполь, Евлах, Шушу. Посетили они и печально известные Герюсы, где водворено было до 40 административно-ссыльных.

Хотя власти поддались настойчивости квакеров и разрешили эту поездку, однако вели негласный полицейский надзор за всеми их перемещениями. Это хотя и затрудняло, но не смогло помешать осуществлению благородной миссии квакеров. Посещая ссыльных, они расспрашивали подробно об обстоятельствах их высылки, их настоящем положении, оказывали материальную поддержку, ободряли, говоря, что в разных странах мира молятся и хлопочут за них. Посещение квакерами и Фастом ссыльных сектантов в Закавказье вызвало широкий резонанс в евангельском мире и поселило в среде гонимых надежду на достижение при помощи заграничных братьев свободы вероисповедания[29].

Заведование детским приютом

Еще одним направлением деятельности Фаста было заведование детским приютом, открытом в Петербурге в 1889 году двумя шведками Веннберг и Грундберг. В 1893 году в нем было 43 ребенка, в том числе «дети братьев по вере, умерших в ссылке за веру в Господа». Вообще же в приют принимались все дети, которым любая иная помощь была недостаточна. Приют содержался на пожертвования. В числе наиболее крупных жертвователей были графиня Е.И.Шувалова, полковник В.А.Пашков, граф М.М.Корф, граф А.П.Бобринский, «баптисты из меннонитских колоний» и другие лица[30].

Однако собираемых денег было недостаточно, что беспокоило Фаста, а одна из учредительниц Грундберг летом 1893 года даже отправилась в Англию для сбора дополнительных средств. Оттуда, из Лондона она писала Фасту в Петербург:

«Дорогой мистер Фаст, Ваше описание положения детского приюта очень грустно, и я могу только сказать, что Вы правы. Я бы очень хотела, чтобы все то, что Вы говорите было неверно, но я не могу сделать ничего другого, как только молиться о нем и уповать на то, что Господь для Своей собственной славы изменит дело к лучшему. (…) Вы не должны покидать нас, потому что это не угодно Богу. Я молила Его дать нам Вас, так же как просила дать нам детский приют… В Вашем письме есть выражение, которое мне вовсе не нравится. Вы говорите: «Я не начинал дела. Вы и мисс В[еннберг] сделали это». Нет, друг, не мы начали его, Господь начал дело… Лаура Грундберг»[31].

Несмотря на переживаемые трудности, этот приют просуществовал еще многие годы, в нем дети получали христианское воспитание, а две воспитанницы приюта, став совершеннолетними, посвятили себя миссионерскому труду в Китае[32].

Вмешательство полиции

Вследствие предусмотрительности и осторожности Фаста, его деятельность в столице долгое время оставалась вне поля зрения полиции. Однако в силу масштабности его деятельности, такое положение дел едва ли могло продолжаться слишком долго. Настал момент, когда интерес к его деятельности проявили полицейские власти Кавказа.

Согласно Валькевичу, первые сигналы на выдающееся значение Германа Фаста в деле сектантской пропаганды в России были обнаружены в ходе обысков, прошедших на Кавказе 15 марта 1894 г. Эти сведения спустя два дня были переданы Тифлисским губернским начальством по инстанции Главному Кавказскому Начальству. Оттуда информация была доведена до сведения Министра Внутренних Дел, после чего 22 марта в квартире Фаста в Петербурге был произведен обыск. Хотя ничего преступного обнаружено не было, однако у полиции вызвали интерес рукописные тетради учета, письма, отпечатанные листы духовного содержания, копировальный пресс, литографный камень, копировальный аппарат «тахограф» (правда, на приобретение тахографа Фаст имел положенное разрешение)[33].

Изъятые у Фаста тетради учета и переписка были высланы из Управления Петербургской сыскной полиции в Управление Главноначальствующего на Кавказ, где были переданы в руки полицейского чиновника Валькевича, занимавшегося борьбой с распространением сектантской пропаганды. Валькевич подошел к делу тщательно, оценил важность попавших в его руки сведений о деятельности как самого Фаста, так и вообще о состоянии сектантской пропаганды в России[34]. В изъятых у Фаста тетрадях было зафиксировано, кому и когда писал Фаст за период с 1889 по 1893 гг., приведены адреса наиболее деятельных его корреспондентов, адреса подписчиков «Беседы», с указанием числа получаемых экземпляров, список жертвователей в пользу сектантского детского приюта и другие сведения[35]. Знакомство с конфискованными документами открыло глаза полиции на то ключевое значение, которое имело миссионерское служение Фаста в России.

Коммуна «Вертоград»

Новые обстоятельства, при которых стало невозможно продолжать прежнее служение в Петербурге, побудили Фаста переменить место жительства и возглавить осуществление нового проекта евангельской жизни. В мае 1894 года он отправился на поезде в Крым, вместе с семьей и еще тремя женщинами: это были вдова знаменитого поэта Зинаида Некрасова и две ее племянницы. Интересно, что в пути им встретился Лев Толстой, который рассказал об этой встрече в письме князю Д.А.Хилкову[36]. Кстати, по мнению Я.И.Жидкова, сама идея создания этой сельскохозяйственной коммуны на евангельских началах была навеяна учением Толстого. Писателю в те годы симпатизировало немало евангельских верующих из числа интеллигенции[37].

Под Симферополем Фаст и его спутницы нашли подходящий участок земли. Эту землю (имение Кирк) они купили у «Иерусалимского братства», группы немецких колонистов, эмигрировавших в Палестину. Основную сумму внесла Зинаида Некрасова. Новая коммуна получила название «Вертоград», что значит виноградник. Вскоре к общине присоединились Проханов и его друг Ставцев. Проханов с энтузиазмом описывал новый опыт общинной жизни:

«Имелось определенное распределение труда. Я ухаживал за телятами, лошадьми и ослом. Приносил им воду, пищу, солому и т.д., поэтому я был назван Соломоном – носителем соломы. Я всегда напевал, и говорили, что звук моего голоса был слышен на значительном расстоянии. После тяжелой дневной работы и ужина мы собирались вместе. Я обычно читал или рассказывал что-то из церковной истории. Сестры тихо сидели, вязали и слушали вместе с братьями. Мы были счастливы в нашем «Вертограде», но, как известно, счастье на земле не вечно»[38].

Местные власти, которые негативно относились ко всем формам социальных движений, установили за коммуной особый надзор. Вскоре по семейным обстоятельствам отбыл из коммуны Проханов, что было всеми воспринято с печалью, а Фаст сказал, что они теряют лучшего работника. Тогда же (3 сентября 1894 года) был разослан циркуляр Министерства Внутренних Дел о запрете собраний штундистов, поднявший новую волну серьезных гонений на евангельских верующих[39].

Эмиграция в Румынию

В этих условиях дальнейшее существование «Вертограда» стало невозможным. После продажи Фастом всей собственности, он с семьей эмигрировал в Румынию[40].

Основных причин для переселения было две[41]. Во-первых, Фаст занимался проповедью Евангелия среди русского населения. Поскольку обращение православных людей в евангельскую веру считалось серьезным нарушением законов Российской империи, то он попал под надзор полиции. Во-вторых, Русская Православная Церковь не признала протестантского брака Германа Фаста и Елизаветы Горинович. Елизавета была по паспорту православной, и церковь настаивала на православном крещении двух старших детей, родившихся в Петербурге[42]. Чтобы защитить себя от насилия в вопросах веры и освободиться от надзора полиции, Фасты эмигрировали в Румынию.

Существует разноголосица в сроках, когда это произошло. Некоторые источники указывают на 1894 год[43]. Однако это противоречит известным фактам.

Так, 13 января 1895 г. Фаст сообщил Льву Толстому о трудностях, связанных с работой по воспитанию сельских детей, живущих по соседству. Толстой в ответном письме от 1 февраля высказал ему свою благодарность, отметил его труд как мужественный и подчеркнул, что воспитательная работа «может быть настоящим служением Богу»[44].

Из переписки с И.И.Жидковым[45] видно, что осенью 1895 г. Фаст по-прежнему находился в Крыму и испытывал финансовые трудности. Имея непогашенный долг перед Некрасовой, он продолжал искать покупателя на землю и другую собственность «Вертограда»[46].

В 1897 году, когда эти вопросы были решены, семья Фастов, имевшая к тому времени уже троих детей[47], по приглашению доктора Бедекера переселилась в Румынию. Там Фаст преподавал в частной школе в Констанце и был служителем церкви немецких баптистов в Добрудже[48].

Такая хронология событий подтверждается письмом Фаста Пашкову от 25 июля 1898 года, в котором Фаст пишет:«Больше года я уже нахожусь в Румынии. Работаем мы теперь с братом Тараянцом. Начали печатать трактаты на румынском языке»[49].

К румынскому периоду относится непубликовавшаяся прежде фотография Германа Фаста, обнаруженная автором в фондах Государственного музея истории религии в Санкт-Петербурге. Этот портрет был сделан в фотоателье Давидеску в Констанце[50]. Фасту на этой фотографии около сорока лет.

Канада

В июле 1901 года Герман и Елизавета Фаст эмигрировали в Канаду и поселились в Петровке, деревне духоборов, расположенной к северу от р.Саскачеван. Там супруги продолжали свой духовный труд среди русских, занимаясь земледелием и преподаванием в школе, построенной квакерами. Фаст также являлся представителем Британского и Иностранного Библейского общества, и в этом качестве совершал поездки по разным провинциям Канады[51].

Фаст состоял членом братской меннонитской общины в Вальдхайме в провинции Саскачеван. Он сотрудничал с журналами «Сеятель истины» и «Евангельская вера»[52]. Фаст был широко известен в русских церквах Канады. До последних лет он был активен на съездах и конференциях, проводившихся Канадским Союзом евангельских христиан и Русским Меннонитским Братством в Северной Америке, выступал на них, исполнял секретарские функции, писал и публиковал протоколы и отчеты[53]. Зная хорошо Библию, он был весьма полезен русским верующим как толкователь и учитель. Особенно много он послужил духоборам, переселившимся в Канаду, среди которых имел много друзей[54].

В декабре 1923 года Фаст, будучи вдовцом (его первая жена умерла в 1916 г.), женился на Зинаиде Алимовой в Блэйн-Лэйке (Саскачеван).

Последние годы его жизни прошли в Пердью (Саскачеван), где он и отошел в вечность 22 марта 1935 года[55].

У Германа Фаста было пятеро детей, 15 внуков, свыше 30 правнуков. Большинство из них проживало (либо продолжают проживать) на территории Канады. Сведения о них, почерпнутые в меннонитской генеалогической базе данных[56], дают основание полагать, что они последовали вере своих прародителей.

Знакомство с жизнью Германа Фаста позволяет нам сделать ряд полезных наблюдений.

От баптизма к свободному евангельскому служению

Будучи некоторое время баптистским служителем, Герман Фаст подметил в баптизме такие уязвимые места, как формализм, поверхностность, дух сектантского превозношения и обособленности внутри евангельского движения.

Своим значительным влиянием среди баптистов России, Фаст пользовался для смягчения строгой конфессиональности баптизма и проведения в нем евангельских, более свободных воззрений[57]. В этом отношении он с запаздыванием в десять лет повторил духовный путь Каргеля от баптизма к внеденоминационному евангелизму[58].

В Канаде Фаст был членом церкви братских меннонитов и одновременно тесно сотрудничал с русскоязычными общинами евангельских христиан. Однако он легко общался и с теми, кто придерживался несколько иных взглядов: с толстовцами, духоборами, евреями, молоканами, даже хлыстами и скопцами. «Полная конфессиональная свобода для каждой веры есть то, к чему мы должны стремиться», — говорил он[59].

Дух толерантности, христианской открытости и любви Герман Фаст сохранил до конца жизни. Старейшина Дэвид Тевс (David Toews) сказал на его похоронах:

«Он служил общине духоборов в качестве организатора, советника и учителя, во благо их душам. Он был истинным чадом Божьим, не привязанным к деноминации, но во всех расах и языках находя братьев и сестер»[60].

Два типа лидерства

Размышляя о характере лидерских качеств Фаста, можно сказать, что он был замечательным координатором и посредником для широкого круга христиан. К нему сходилось множество нитей, и он умело пользовался ими. Для решения тех или иных вопросов он связывал нужных людей, либо сам спешил оказать помощь нуждающимся. Очевидно, что такой неформальный тип лидерства отвечал его характеру, а кроме того, в условиях гонений и полицейской слежки в России иначе действовать было нельзя.

Позднее в условиях свободы, после 1905 года, на арену истории вышли лидеры другого типа. Проханов открыто собирал и вёл за собой сотни тысяч последователей. Причем Проханов, образно говоря, прекрасно сочетал в себе командирские и штабные качества. Он не только умело объединял людей на общее дело евангелизации России, но и глубоко продумывал стратегию и тактику миссионерских действий. Думается, что Фаст внес свой вклад в развитие лидерских качеств талантливого ученика. По крайней мере, и Фаст, и Проханов были сильны своими широкими связями, которые они умели устанавливать и поддерживать.

В отличие от Проханова, управление организациями, администрирование, не было сильной стороной Фаста. Поэтому принимая участие в руководстве евангельскими союзами в Канаде, он предпочитал обязанности секретаря, а не председателя.

Однако Фаст был хорош как издатель и переводчик, как учитель Библии и советник, одним словом, как мягкий интеллигентный наставник. В своих духовных дарованиях он оставил нам добрый пример неформального лидерства, по заповеди Господа: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою» (Мф. 20:26). Этот незаметный тип лидерства может практиковать любой христианин. Для него не требуется формального статуса руководителя, ведь служить ближнему может каждый.

Вклад в евангельское движение в России

Валькевич был прав, когда писал о Германе Фасте, как о выдающемся лидере евангельского движения в России. Его вклад в евангельское дело был весьма разнообразным и включал:

организацию издательской деятельности и распространение духовной литературы, среди которой особенно большое значение имело издание ежемесячного журнала «Беседа»;
служение учителя, сочетавшее проповеднический труд в Петербургской общине и воспитание детей в детском приюте;
широкое ходатайственное посредничество между гонимыми евангельскими верующими разных регионов Империи и их влиятельными покровителями из петербургского великосветского общества;
духовную и материальную поддержку ссыльных верующих и личное участие с этой целью в дальних поездках, а также привлечение внимания к проблеме гонений в заграничной евангельской печати, с организацией помощи оттуда;
налаживание и поддержание широких связей с заграничными миссионерскими организациями и отдельными лицами, заинтересованными в расширении проповеди Евангелия в России[61].

Масштабные дела и светлая душа

Но не только масштабные дела привлекают наше внимание к личности Германа Фаста, но и его светлая душа. В посмертном слове в его память Проханов писал:

«Брат происходил из семьи немецких колонистов-меннонитов, живших на юге России, но всей душою и всеми силами был предан делу распространения Евангелия среди русского народа. Он чувствовал себя на высоте счастья в русских собраниях, на русских съездах. По характеру брат был добрым, благородным, всегда улыбавшимся христианином. Это была светлая душа. Для него и его жены не было ничего более приятного, когда они жили в Петербурге, как найти бедняка и помочь ему. Отзывчивость покойного брата к нуждающимся ближним была выдающейся чертой его характера»[62].

В заключение скажем, что Фаст был одной из благородных фигур в истории евангельского движения в России, а затем и в Канаде. Он совершил большой жизненный труд, не привлекая внимания к своей личности и не будучи так заметен, как его талантливый ученик и товарищ по служению Иван Степанович Проханов.

Сегодня имя Германа Исааковича Фаста почти забыто в России, однако оно заслуживает того, чтобы остаться в анналах евангельской истории и в нашей благодарной памяти.

Библиография

Архив Пашкова (Бирмингем): 2/2/1150, 2/2/1295а, 2/13/94.

Валькевич В. А. Записка о пропаганде протестантских сект в России и, в особенности, на Кавказе. – Тифлис: 1900.

Евангельская вера, № 7-9, 1935, с.27.

Жидков Я. Немного о себе//Братский вестник, № 5-6, 1954.

Николс Г. Л. Каргель: развитие русской евангельской духовности. – СПб.: Библия для всех, 2015.

Петербургские пашковцы, их молитвенные собрания и учение//СПб духовный вестник, №6, 7 февраля 1897.

Письмо Фаста Пашкову//Архив Пашкова «Свет на Востоке», пакет 5, 247-252.

Проханов И. С. В котле России.

РО ГМИР. Колл. 1. Оп. 8. Д. 69.

Сеятель истины, 1933, август, с.11-12.

Bachman, Don, Submission to GRANDMA Project by Don Bachman. 24 Feb 2004.

Kahle, Wilhelm. Evangelische Christen in Russland und der Sowjetunion. Wuppertal: Oncken-Verlag, 1978.

Fast, Hermann//The Global Anabaptist Mennonite Encyclopedia Online, 1996-2016.

Wardin A. W. On the Edge. Eugene, Oregon, 2013. Pp. 243, 262, 266-268, 301-302.

[1] Евангельская вера, № 7-9, 1935, с.27.

[2] Валькевич В. А. Записка о пропаганде протестантских сект в России и, в особенности, на Кавказе. – Тифлис: 1900, т.1, с.158-174.

[3] Молочанский меннонитский округ.

[4] Там же, с.159.

[5] Fast, Hermann//The Global Anabaptist Mennonite Encyclopedia Online, 1996-2016.

[6] Ныне Померания в Польше.

[7] Bachman, Don, Submission to GRANDMA Project by Don Bachman. 24 Feb 2004.

[8] Об этой школе, а также об упомянутых ниже школах Zentralschule и Musterschule, можно прочитать в посвящённой им статье.

[9] Василий (Сила) Петрович Орлов-Денисов (1876-1916).

[10] Валькевич, 160.

[11] Ее годы жизни: 6 июня 1862, Киев — 27 февраля 1916, Блэйн-Лейк, Канада.

[12] Bachman, Don, Submission to GRANDMA Project by Don Bachman. 24 Feb 2004.

[13] Валькевич. С. 160.

[14] Проханов И.С. В котле России. С. 71.

[15] Архив Пашкова (АП), 2/13/94.

[16] Валькевич. С.159. Там же. Прил.5. С.85.

[17] С.-Петербургский духовный вестник, № 6, 7 февраля 1897, с.109; Баптист, №6-7, 1925, с.38.

[18] Евангельская вера, № 7-9, 1935, с.27.

[19] Валькевич. С. 158.

[20] РО ГМИР. Колл.1, оп. 8, д. 69.

[21] Письмо от Г.И.Фаста Е.Е.Фаст в СПб (пер. с нем.; извлечение) от 24.01.1893//Валькевич. Прил. 5. С.91-92.

[22] АП, 2/2/1150.

[23] АП «Свет на Востоке». Пакет 5, 247-252; Валькевич. С. 162.

[24] Валькевич. С. 161-164; прил. 3, с.1.

[25] Валькевич. С. 159; том 2, прил.5, с.85, 88, 100-102.

[26] Валькевич. С. 170, 173; том 2, прил. 3, с.96.

[27] Валькевич. С. 170-171; том 2, прил.5, с.113.

[28] Николс Г. Л. Каргель: развитие русской евангельской духовности. – СПб.: Библия для всех, 2015. С. 182-185.

[29] Валькевич. С. 171-172; прил. 5, 84, 86, 93, 94, 95, 106, 110.

[30] Валькевич. С. 169-170.

[31] Валькевич. Том 2, прил.5, с.126-127.

[32] Братский листок, сентябрь 1908, с.1-5, 15.

[33] Валькевич. С.158, 173.

[34] Валькевич. С. 158-159, 170.

[35] Валькевич. С. 173.

[36] Толстой Л. Н. Полн.собр.соч., том 67, с.125.

[37] Жидков Я. Немного о себе//Братский вестник, № 5-6, 1954.

[38] Проханов И.С. В котле России. С. 90.

[39] Там же. С.90-91.

[40] Там же. С. 92.

[41] Bachman, Don, Submission to GRANDMA Project by Don Bachman. 24 Feb 2004.

[42] Николай родился в 1889 г., Мария – в 1893 г.

[43] Евангельская вера, № 7-9, 1935, с.27.

[44] Толстой Л. ПСС, т.68, с.25.

[45] Иван Иванович Жидков – отец Якова Ивановича Жидкова.

[46] Письмо И.И.Жидкову от Г.И.Фаста из Кирка от 14.09.1895.

[47] Дочь Ольга родилась в 1895 г. в Крыму; еще двое детей родились: Эрнест — в 1899 г. в Констанце (Румыния) и дочь Констанция – в 1902 г. в Петровке (Саскачеван, Канада).

[48] http://gameo.org/index.php?title=Fast,_Hermann_(1860-1935); 04.01.2016.

[49] АП, 2/2/1295а.

[50] На музейном оригинале стоит штамп «Davidescu, Constanta».

[51] Fast, Hermann//The Global Anabaptist Mennonite Encyclopedia Online, 1996-2016.

[52] http://arminiantheology.wordpress.com›2010/08/26/ioa/; 1.05.2012.

[53] Сеятель истины, № 4, 1931, с.15.

[54] Евангельская вера, № 7-9, 1935, с.27.

[55] http://gameo.org/index.php?title=Fast,_Hermann_(1860-1935); 04.01.2016.

[56] Bachman, Don, Submission to GRANDMA Project by Don Bachman. 24 Feb 2004.

[57] Валькевич. С. 159.

[58] Николс. С. 328-334.

[59] Валькевич, прил.5, с.86.

[60] Fast, Hermann//The Global Anabaptist Mennonite Encyclopedia Online, 1996-2016.

[61] Валькевич, т.1, с.161.

[62] Евангельская вера, № 7-9, 1935, с.27.